"Необитаемый остров" Гайдна

★★★★☆

Joseph Haydn, "L'isola disabitata"

Первая постановка: 1779, Эстерхаза

Продолжительность: 1ч 25м

Либретто на итальянском языке Пьетро Метастазио (1753)

© Remi Jouan / Wikimedia Сommons / CC-BY-SA-3.0

Две сестры — Констанция и Сильвия — волею судеб оказались на необитаемом острове и прожили на нем тринадцать лет, причем Констанция считает виновником этой трагедии своего мужа Джернандо и распространяет свою ненависть и на всех остальных мужчин.

Для современного любителя оперы 1770-е прежде всего ассоциируются с величественными трагедиями Глюка, но 1770-е — еще и время торжества сентиментализма, когда во Франции коротенькие и наивные оперы Гретри успешно теснили со сцены трехчасовые сочинения Рамо, а в Италии слезливо-трогательные оперы Пиччинни и Паизиелло ничуть не менее успешно заставили забыть творения композиторов вроде Порпоры и Винчи. Интересным памятником этой эпохи является и "Необитаемый остров" Гайдна, запечатлевший чуть ли не все характерные черты сентиментализма: тяготение к камерности, умилительную слезливость, поэтизацию тихого семейного счастья, отсутствие явно выраженного антагониста, и не в последнюю очередь — любование "естественным" человеком, получившим, совершенно в духе Руссо, воспитание на лоне природы, роль которого выполняет в данном случае Сильвия, младшая сестра Констанции, трогательно наивная девушка, большую часть своей жизни прожившая вдали от цивилизации. А типичный для сентиментализма культ природы нашел свое выражение в грандиозной увертюре, одновременно и страстной и величественной, откровенно перерастающей рамки камерной оперы, для которой она была написана.

Интересно, что либретто этой сугубо характерной для своей эпохи оперы написал ни кто иной, как Пьетро Метастазио, прославившийся как крупнейший либреттист предыдущей эпохи, эпохи господства барочной оперы-сериа. Имя Метастазио связывают прежде всего с высокопарными трагедиями вроде "Артаксеркса", в свое время положенного на музыку Винчи, Хассе и многими другими их современниками. Однако Метастазио тонко чувствовал веяния времени: духом сентиментализма проникнут не только "Необитаемый остров", но и другое позднее либретто Метастазио, "Царь-пастух", положенное на музыку в том числе Моцартом. Знаменитейший либреттист оперных трагедий, Метастазио вовсе не был чужд самоиронии, что доказывает хотя бы его комическое интермеццо "Импресарио с Канарских островов". В "Необитаемом острове", который чистой комедией назвать сложно, комедийный элемент тоже очень силен, и Метастазио, а вместе с ним и Гайдн, вдоволь потешаются над модой прошлой эпохи раздувать из всего трагедию. Особенно показателен в этом плане образ Констанции, которая вот уже тринадцать лет как страдает из-за предательства своего супруга. Здесь Метастазио очевиднейшим образом посмеивается над героинями своих собственных трагедий, ну а для Гайдна наличие в опере подобного персонажа — это лишний повод добавить в музыку так любимой этим композитором иронии, без которой вообще не обходится ни одно оперное сочинение Гайдна.

© Ladyredsea / Wikimedia Сommons / CC-BY-SA-4.0

Небольшие размеры "Необитаемого острова" объясняются не только веяниями времени: ведь это либретто написано Метастазио специально по случаю именин испанского короля Фердинанда VI, большого любителя оперы и покровителя знаменитого певца-кастрата Фаринелли. Однако королевский дворец в Аранхуэсе не располагал сценой, подходящей для масштабных спектаклей, поэтому и было решено написать небольшую оперу, подходящую для постановки в одном из залов дворца. Премьера оперы состоялась в 1753-м, а музыку написал Джузеппе Бонно. Гайдн, почти тридцать лет живший в относительной изоляции в венгерском имении князя Эстерхази в качестве придворного музыканта, был не особенно известен в качестве оперного композитора и мог разве что только мечтать, чтобы заказать либретто аж у самого Метастазио. В "Необитаемом острове" Гайдн использовал уже готовое либретто, написанное Метастазио более двадцати лет назад, и написал оперу также по случаю именин: на сей раз — своего покровителя князя Миклоша Иосифа Эстерхази. Среди опер, написанных Гайдном за время службы у Эстерхази, есть и куда более масштабные проекты, так что нельзя сказать, что Гайдн как-то подлаживался под вкусы своего заказчика, когда писал "Необитаемый остров": напротив, такое впечатление, что этой оперой Гайдн не особенно угодил своему покровителю, и именно из-за ее камерности. Во всяком случае, "Необитаемый остров" ставился в Эстерхазе (имении князей Эстерхази) всего два раза, после чего эту оперу, за исключением увертюры, ждало полное забвение вплоть до 1976-го года, когда ее партитура была впервые издана. Если рассматривать "Необитаемый остров" в контексте прочего оперного творчества Гайдна, то эта опера кажется своеобразным мостиком от его ранних комических опер к наиболее незаурядному и нетривиальному оперному сочинению Гайдна: опере "Роланд-паладин", с которой "Необитаемый остров" роднит трагикомизм и словно бы рассыпанная по всей музыке легкая ирония, которая начинает уже отчетливо напоминать моцартовскую.

В наши времена произведения, написанные в жанре сентиментализма, кажутся устаревшими, наивными, вялыми, лишенными драматического стержня. Время не пощадило не только "Необитаемый остров", почти не ставившийся при жизни автора, но даже и куда более популярные произведения более поздних времен, в которых влияние сентиментализма сильно, вроде "Сомнамбулы" Беллини или "Иоланты" Чайковского, которые ставятся довольно редко и неизбежно проигрывают сравнение с более драматически насыщенными операми вроде "Фауста" и "Риголетто". И все же есть в "Необитаемом острове" какая-то внутренняя цельность: это настоящее окно в другой мир, когда люди жили и чувствовали совсем по-другому, и заглянув через это окно, можно ощутить себя человеком совсем другой эпохи, и начать умиляться и плакать в унисон вместе с персонажами этой оперы. Это — не выцветший музейный экспонат, а яркая и живая картинка, которой не грех и залюбоваться.

© Entdecker.reisen / Wikimedia Сommons / CC-BY-SA-4.0

Исполнения:

(Констанция – Эвелина Агабалаева, Сильвия – Анастасия Донец, Джернандо – Дмитрий Воропаев, Энрико – Ярослав Петряник - дир. Джавад Таги-заде, пост. Алексей Смирнов, худ. Елена Бодрова, Концертный зал Мариинского театра, Санкт-Петербург, 2018)

★★★★☆

В петербургском Мариинском театре, несмотря на наличие аж трех сцен, на которых спектакли идут почти каждый день, редко исполняемых старинных опер ставится до обидного мало, но ситуация, похоже, начинает потихоньку меняться. Постановка "Необитаемого острова" Гайдна производит впечатление осторожного, тщательно продуманного шага в деле освоения подобного репертуара: опера небольшая, требует участия всего четырех певцов, фамилия Гайдна широкому зрителю хорошо известна и отторжения не вызывает, вдобавок, музыка Гайдна этой поры настолько близка музыке Моцарта, что певцам не надо особенно напрягаться, осваивая незнакомую для себя стилистику. Радует, что перед нами — не концертное исполнение, а вполне себе осмысленная постановка, в котором присутствует и работа художника, и тактичное и уважительное к первоисточнику режиссерское прочтение, и даже — очень эффектная концовка, которая тем эффектней, поскольку от этого скромного спектакля ничего подобного и не ждешь. Исполнена опера Гайдна также вполне достойно, хотя и не потрясающе. Эвелина Агабалаева, несмотря на отдельные безупречно выточенные вокальные украшения, в целом поет тяжеловато и резковато. Баритон Ярослав Петряник запоминается мощью голоса и ярким певческим темпераментом, хотя гортанный, слегка вибрирующий тембр его исполнение не особенно красит — хотя, безусловно, перед нами талантливый, многоплановый певец, что ему удалось продемонстрировать даже в короткой и почти комической партии Энрико, порой добавляя в свой голос драматических и даже трагических красок. Дмитрий Воропаев впечатлил исполнением речитативов — настолько естественно поставленный, свободно звучащий лирический тенор услышишь нечасто. К сожалению, арию этот певец исполнил как-то скованно, и даже тембр начал порой пропадать — хотя, возможно, тут стоит сделать скидку на необкатанность партии на премьерном спектакле. Пожалуй, больше всего запомнилась Анастасия Донец, которой, впрочем, и досталась самая длинная и выигрышная партия в опере — партия Сильвии. В исполнении Донец присутствовал и темперамент, и музыкальная законченность каждой фразы, и впечатляющая демонстрация психологической эволюции ее героини, чей характер начинает постепенно раскрываться и углубляться под воздействием переживаемых ей эмоций, так что если к чему и можно придраться, так это к дыханию, которым эта певица пока владеет не идеально. Отдельное спасибо стоит сказать дирижеру Джаваду Таги-заде за впечатляюще масштабную интерпретацию увертюры, которая на этом спектакле прозвучала куда убедительней, чем в известной аудиозаписи этой оперы под управлением Антала Дорати. В итоге в репертуаре Мариинки появился очень милый, вызывающий симпатию спектакль, который должен бы воодушевить театр на более рискованные репертуарные эксперименты, тем более, что режиссер спектакля, Алексей Смирнов, в программке недвусмысленно заявляет о своих намерениях перейти от постановки оперы Гайдна к постановке опер Кавалли и Рамо. Что ж, будем надеяться, что получится.