★★★★★
Rudolf Wagner-Régeny, "Der Günstling"
Первая постановка: 1935, Дрезден
Продолжительность: 1ч 40м
Либретто на немецком языке,
Каспар Неер по мотивам пьесы Виктора Гюго "Мария Тюдор"
в переводе Георга Бюхнера
 |
| Портрет Марии Тюдор. Художник - Антонис Мор Wikimedia Сommons / Public Domain |
Следуя сюжету пьесы Гюго, опера рассказывает историю придворного заговора с целью изобличить перед королевой неверность ее легкомысленного фаворита Фабиано Фабиани.
Композиторы 20-го века редко брались за оперные адаптации романтической драматургии, справедливо полагая, что конкуренцию с Верди им выдержать сложно. Немецкий композитор Вагнер-Регени все же рискнул, и, как выяснилось, не зря: его поставленная в 1935-м опера “Фаворит” (“Der Günstling”) оказалась вполне успешной и принесла своему создателю широкую известность. Литературный первоисточник “Фаворита” — романтичнее некуда: пьеса Виктора Гюго “Мария Тюдор” словно бы напрашивается на то, чтобы стать первоосновой еще одной оперы Верди. Тем не менее, не иначе как переусложненный сюжет отпугивал от оперы композиторов 19-го века: за “Марию Тюдор” взялись разве что ирландец Балф и бразилец Гомес, причем с Гомесом сотрудничал даже прославленный либреттист вердиевского “Отелло” Арриго Бойто, однако даже помощь Бойто не особенно помогла: получившуюся у Гомеса в результате тяжеловесную музыкальную драму сложно признать удачной.
Композиторы 20-го века редко брались за оперные адаптации романтической драматургии, справедливо полагая, что конкуренцию с Верди им выдержать сложно. Немецкий композитор Вагнер-Регени все же рискнул, и, как выяснилось, не зря: его поставленная в 1935-м опера “Фаворит” (“Der Günstling”) оказалась вполне успешной и принесла своему создателю широкую известность. Литературный первоисточник “Фаворита” — романтичнее некуда: пьеса Виктора Гюго “Мария Тюдор” словно бы напрашивается на то, чтобы стать первоосновой еще одной оперы Верди. Тем не менее, не иначе как переусложненный сюжет отпугивал от оперы композиторов 19-го века: за “Марию Тюдор” взялись разве что ирландец Балф и бразилец Гомес, причем с Гомесом сотрудничал даже прославленный либреттист вердиевского “Отелло” Арриго Бойто, однако даже помощь Бойто не особенно помогла: получившуюся у Гомеса в результате тяжеловесную музыкальную драму сложно признать удачной.
Вагнер-Регени в своей опере основывается на переводе пьесы Гюго, сделанном классиком немецкой драматургии Георгом Бюхнером. Перевод Гюго адаптировал для оперной сцены Каспар Неер, известный сценограф, постоянно сотрудничавший с Бертольтом Брехтом. Получившееся в результате либретто заслуживает самых высоких оценок: сюжет заметно упрощен, слушателя не перегружают ненужными деталями интриг, а такой эффектный персонаж, как фаворит королевы Фабиано Фабиани, который у Гюго исчезает из поля зрения в середине пьесы, у Вагнера-Регени получает очень даже эффектную сцену ближе к финалу.
Эти труды не пропали даром, так как эффектное и динамичное либретто вдохновило Вагнера-Регени на ничуть не менее эффектную и динамичную музыку. Музыкальная иллюстрация к пьесе Гюго удалась на славу — правда, ценой явной и бросающейся в глаза эклектики, так как Вагнер-Регени умело использует практически все, что было в арсенале музыки того времени: здесь вам и вагнеризмы, и народные хоры в духе Мусоргского, и гротескная итальянщина в духе “Арлекина” Бузони и “Масок” Масканьи, и беспокойный модернизм в духе ранних балетов Стравинского, и сентиментализм в духе Лорцинга, и даже колоратурная “ария гнева” вполне в духе Генделя. Все что угодно — кроме, пожалуй, наиболее ожидаемого в данном случае, то есть стилизации под оперный романтизм и “вердиевщины”. Определенную преемственность от музыки Верди можно усмотреть разве что в последней сцене королевы и Фабиани: этот окрашенный в мрачновато-романтические тона эпизод является, возможно, лучшим в опере, но и он с его изломанной маршевой мелодикой тоже отмечена чертами модернизма, явной имитацией приемов романтической оперы и его назвать сложно. В целом “Фаворит” явно выделяется в лучшую сторону из общей массы опер середины 20-го века именно своей уверенной иллюстративностью: эта опера получилась очень профессиональной, очень сценичной, здесь первенствует именно сюжет, персонажи и действие, а не психозы и модернистские искания композитора. За всем этим, к сожалению, как-то не разглядеть особенной глубины, но и достигнутое уже впечатляет — именно потому, что композитор вторгся на казалось бы уже вдоль и поперек исхоженное поле романтической драмы и выразил ее совершенно другим музыкальным языком, причем вполне удачно.
 |
| Портрет Симона Ренара. Художник - Антонис Мор Wikimedia Сommons / Public Domain |
Исполнения:
(Maria Tudor - Ruth Schob-Lipka, Fabiano Fabiani - Jaroslav Kachel, Jane - Sylvia Geszty\Roxandra Horodny, Gil - Uwe Kreyssig, Simon Renard - Herbert Rössler, Erasmus - Adolf Peter Hoffmann - реж. Wolfgang Kersten, Симфонический оркестр Берлинского радио, дир. Kurt Masur, 1968)
★★★★☆
После раздела Германии Вагнер-Регени жил и работал в ГДР, так что восточногерманское телевидение просто не могло обойти вниманием творчество такого известного композитора, и стоит ли удивляться, что самая известная опера Вагнера-Регени оказалась увековечена именно телевидением ГДР. Пусть перед нами и студийная запись, но — вполне живая и энергичная, да и за пультом — сам Курт Мазур, один из лучших восточногерманских дирижеров, впоследствии добившийся международной известности. Из певцов больше всего запоминается Рут Шоб-Липка в партии Марии Тюдор, ей удалось очень ярко передать и коварство, и уязвимость своего персонажа: образ получился хотя и сходный с вагнеровской Ортрудой из “Лоэнгрина”, но более сложный и многогранный. Вполне убедительно трогательна и Сильвия Гести в партии Джейн, раскован и напорист чешский тенор Ярослав Кахел в партии Фабиано Фабиани, так что если кого среди исполнителей и можно в чем-то упрекнуть, так это баритона Уве Крайссига и баса Герберта Рёсслера — они оба пели неплохо, но недостаточно ярко, а в случае Крайссига к этому добавляются еще и проблемы с актерской игрой, усугубляемые тем, что певец в то время был слишком молод для исполняемой им роли. Что же касается видеоряда, то не следует ожидать от этой записи чего-то сверхъестественного: костюмы неплохи, декорации достаточно аскетичны, постановка прямолинейно-иллюстративна. В целом же запись вполне добротная, так что в наши дни судить об уровне оперы в ГДР можно не только по известной серии записей из “Комише опер”, но и по телеспектаклям вроде этого, и уровень этот был очень даже неплох.
.jpg){kind=link}
.png){kind=link}
